диана оглядывается внимательно, маску не снимает и смотрит в лица всех вокруг. не хочет видеть никого знакомого, или даже похожего на знакомого. оглядывается на предмет ментов и барыг, на предмет загадочных персонажей и нагибаторов 2000. видит из этого списка приблизительно никого и выдыхает спокойно. маску черную с лица стягивает, губы поправляет. да и делает вид максимально важный, будто макияж ей сегодня еще пригодится.

у дианы здесь одна цель — напиться как можно хуже, подцепить кого-нибудь не противного, и просто забыть всю свою жизнь, пусть ей даже печень за углом вырежут. недавний порез ноет жутко, голова от него раскалывается постоянно, а сил вечно жевать обезболивающие уже нет. да и челюсть не то чтобы очень от этого в восторге. и потому, ведомая целью разнообразить рацион, диана уже широко улыбается какому-то мужику, неловко потирая затылок. двигается так томно, глаза отводит, щеками розовеет. и вот первый лонг, и вот эти вот м_н_о_г_о_з_н_а_ч_и_т_е_л_ь_н_ы_е прикосновения якобы невзначай.

диана себе на выпивку обычно не жмотится. но не сегодня.

сегодня ей как то захотелось побыть той девицей, за которой все ухаживают. подачки ей носят, в ногах ползают. диана видела в кино, такое бывает. но все равно во внутреннем кармане сумки был запасной вариант, к которому она пусть прибегать и не хочет, зато в любой момент может. она надеется напиться до беспамятства и не отдавать себе отчет. надеется, что спалится на какой-нибудь херне с каким-нибудь мужиком, и завтра с утра ее либо прирежут, либо бросят. надеется писать пьяные смски или звонить ему, как конченной суке. но пока мозг в голове продолжает проявлять себя хотя-бы наличием, страх последствий преодолеть невозможно.

диане отчего-то хочется жить. желание абсолютно нерациональное и необъяснимое.
диане не хочется страдать, реветь или кричать, желание абсолютно рациональное и объяснимое.
но эти две прямые в ее жизни каким-то образом не могут стать параллельными.

он ее в шею целует, а диана сторонится. шкерится по сторонам, руки его с лица своего убирает. одно его неосторожное прикосновение к пластырю на шее, и боль отдает в ушах и одновременно в кончиках пальцев. флэшбеки лютые, как воздуха не хватает, как силы уходят, как страшно просто пиздец.

диана головой качает. лонг допивает в раз-два-три глотка, и ставит бармену стакан на стойку.
— пойдем покурим.

от сигарет тошнит. от запаха его тяжелых сигарет — тем более. диане хочется обниматься, может даже целоваться. и еще ей очень хочется танцевать. а мужик этот, имени которого она не то чтобы не слышала, но точно не запомнила, как то не располагал ни к первому, ни ко второму, ни к третьему. а он опять лезет к ее шее. че пристал.

— слышь, цуцик. про корону мы не слышали, да? — раздражение по телу прокатывается волной, и она с остервенением отталкивает мужика от себя. — заебал лезть. — хочется еще добавить, что от него несет, как от пепельницы. но диана вся такая приличная, что даже аккуратно этот факт якобы не замечает. — пиздец ты стремный, гамарджоба. — ну или замечает. по крайней мере она теперь точно обходит его за полтора метра, и, показав охраннику печать на кисти, бежит по лестнице вниз, тип спряталась. малацца.

диане скучно, ее бесят эти брачные танцы, бесят эти мерзкие девки, которые хвостами на стойке виляют. думает, лучше б в моно пошла. по крайней мере там бы точно не она собирала взгляды всех голодных грузин. но там бы и не было 4 лонгов за красивые глаза. а тут эти хинкальные, походу, на карантин закрыли. или что тут происходит вообще, мать их. да и грустно еще от того, что ребят своих с собой не позвала, чтобы те не позвали этого мудака года по версии джейкью.

невольно рука сама тянется к шее, а ее все тянет. даже обезболивающих на месяц не дали. что у нас за люди работают?

но диане повезло, она умеет применять телегу по назначению. думала, оставит на потом, но четвертый лонг её как-то совсем не сделал счастливой, хотя пойло это конечно блевотное. а разводить и дальше этих мерзких дебилов, которые думают, что им дадут за дешевый коктейльчик — развлечение так себе. и уж точно эти мужики не могут и близко сделать так же приятно, как один вдох.

она просит воды у бармена, и выпивает стакан залпом. музыка, визги, писки, все сливается в непонятный шум в ушах. диана потуже затягивает шнурки на мартинсах, чтоб аж ноги завтра болели. не понимает и не видит кто там крутится вокруг нее, ей в принципе плевать. вешается кому-то на шею, не понимая мужчина это, или женщина, да и ей, в принципе, плевать. и отключает свою способность осознавать окружающий мир в принципе. замыкается внутри себя, хотя с виду вся томная такая, такая веселая.

а хочется блевать.
или плакать.
или обниматься.